При этом, как следует из справок уголовного дела (том 120 листы дела 131-139), были выделены для спасения заложников, но не принимали в этом участия 10 бригад на подстанции № 13, 15 бригад на подстанции № 26, 10 бригад на подстанции № 50, 18 бригад на подстанции № 24, 8 бригад на подстанции № 9. Кроме того, не было задействовано по назначению ни одной бригады из выделенных на подстанциях №№ 53 и 16, а из выделенных на подстанции № 10 участвовала в транспортировке пострадавших только 1 бригада. Перечисленные факты свидетельствуют о том, что более 60 бригад квалифицированного медицинского персонала были готовы прийти на помощь заложникам, но оказались невостребованными. Об этом же свидетельствует Осипов Д. Н. (приложение17): «…Около 8–30 бригада подъехала к ДК, никакой мед[ицинской] помощи не оказывал, т. к. до 9–00 никаких указаний не поступало. В 9–00 по распоряжению ответственного ЦЭМП был отпущен на п/ст[анцию]».

Из доступных же для ознакомления авторам 117 комиссионных экспертиз погибших заложников авторы узнали, что в 68 случаях медицинская помощь им не была оказана, в том числе 5 детям (приложение 18).

6. Не все стационары были готовы к приему пострадавших:

«…Нас повезли в больницу, но там отказались нас принять, сказав, что ничего не знают. Тогда повезли обратно. Около ДК пересадили в автобус и повезли, как потом оказалось, в 13-ю больницу» (Алла Павлова, приложение 6.8);

«…По приезду в ГКБ № 1 сначала нас не пропускали на территорию охранники» (Белякова О. В., приложение 17).

«Мне никто не сообщал, что в наше учреждение будут поступать бывшие заложники» (руководитель НО острых отравлений НИИ СП им. Склифосовского Лужников Е. А., приложение 21).

7. Отсутствие необходимости в привлечении военных медиков во время спецоперации объясняется участием бригад СПМ, «оказывающих помощь пострадавшим с максимальной интенсивностью». Однако этому заключению противоречит тот факт, что только 10% бригад СМП были специализированными, квалификация остальных (в том числе и 155 фельдшерских) с учетом специфики оказания помощи при масштабных поражениях, безусловно, уступает специалистам в области военной медицины. Участники событий свидетельствуют о случаях, когда еще живые отравленные заложники причислялись к умершим:

«…Одного человека спасли буквально в самый последний момент: глядим — на ступенях у здания лежит тело, накрытое с головой курткой-"боевкой", видно, кто-то из спасателей вытащил его из здания, увидел, что человек мертв, и оставил на крыльце. А мы прощупали пульс — вроде бы есть какие-то слабые толчки! И откачали бедолагу!..» (Вадим Михайлов, приложение 6.8).

«…Санитары хватали мертвых за руки и за ноги и несли в специальное помещение…На моих глазах молодая женщина, которую считали погибшей, замотала головой. Вырвался крик.— Да она живая! — перекрестился санитар.

Женщину тут же уложили на каталку и отвезли в приемный покой. Не исключено, что среди записных покойников это не единственный случай» (Снегирев Юрий, приложение 6.8).

«…В то время, когда нашего ребенка [14-летнюю Кристину Курбатову] доставили в больницу, состояние ее здоровья при поступлении никто не устанавливал. Дежурный врач сослался на то, что ему сообщили о поступлении „трупа“, и он не стал осматривать девочку. При этом заявил, что „…осматривать труп в его обязанности не входит…“ (Курбатов В. В., приложение 6.7).

О необходимости привлечения военных медиков свидетельствует главный врач ГКБ № 7 Афанасьев: „…Они могли бы быть полезны при оказании первой помощи пострадавшим, т. к. они имеют навыки оказания экстренной помощи (догоспитальной), и могли бы грамотно произвести сортировку больных на догоспитальном этапе“.

Перечисленные выше факты подтверждают выводы общественной комиссии СПС о недостатках в работе должностных лиц и служб, принимавших участие в организации работ по оказанию первой помощи и эвакуации пострадавших из ДК ГПЗ:

- непозволительно долгое ожидание пострадавшими врачебной помощи и транспортировки до медицинских учреждений;

- отсутствие на выходе из здания руководителя-координатора из числа медработников;

- не была развернута площадка для временного размещения пострадавших с возможностями их реанимации на месте усилиями нескольких бригад;

- не было организовано своевременного беспрепятственного и бесперебойного движения машин скорой помощи, автобусов и реанимобилей;

- массовая транспортировка пострадавших проводилась в автобусах без должного количества сопровождающих врачей, фельдшеров, спасателей, владеющих методами реанимации;

- не было налажено достаточное взаимодействие между действиями спецназа, спасателей и персонала скорой помощи;

- не были привлечены специалисты в области военной медицины, обладающие специальными методами, навыками и знаниями;

- отсутствовала должная организация по равномерному размещению пострадавших в лечебных учреждениях.

„… Спецслужбы сработали профессионально… С этой точки зрения операция заслуживает высокой оценки. Но дальнейшее, особенно оказание медицинской помощи людям,— как видите, не получилось. Что здесь спорить?“ (председатель Государственной Думы по безопасности В. Васильев, газета „МК“ от 23.10.2003г)

Выводы же прокуратуры в постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела от 31.12.02г. (приложение 21) об отсутствии данных о неисполнении или ненадлежащем исполнении своих обязанностей должностными лицами, ответственными за организацию оказания медицинской помощи носят декларативный характер.