home

home | домой

RussianEnglish

News export

Grishin, Alexey
Памяти Алексея Дмитриевича Гришина
Светлая память прекрасному человеку! Мы работали в ГМПС, тогда он был молодым начальником отдела металлов, подающим боль...
14/11/23 18:27 more...
author Бондарева Юлия

Panteleev, Denis
Вот уже и 21 год , а будто как вчера !!!!
26/10/23 12:11 more...
author Ирина

Ustinovskaya, Yekaterina
Помним.
24/10/23 17:44 more...
author Аноним

Bochkov, Alexei
Терракт в Палестине, Сектор Газа
Сегодня в гражданскую больницу Палестины прилетела ракета, погибли до 1000 человек, весь мир взбудоражен. И я оказался н...
18/10/23 02:13 more...
author Андрей

Radchenko, Vladimir
Дядя Володя, я тебя помню и буду помнить всегда!
04/09/23 22:05 more...
author Елена

Доклад: «НОРД-ОСТ». НЕОКОНЧЕННОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ… Часть 1
Written by члены общественной организации содействия защите пострадавших от терактов «НОРД-ОСТ»   
Суббота, 16 Декабрь 2006
Article Index
Доклад: «НОРД-ОСТ». НЕОКОНЧЕННОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ… Часть 1
Page 2
Page 3
Page 4
Page 5
Page 6
Page 7
Page 8
Page 9
Page 10

Из воспоминаний Жирова О. А., гражданина Нидерландов

«23 октября моя жена Жирова Наталья с нашим 14-летним сыном Жировым Дмитрием пошли на мюзикл. Я услышал, как по телевизору передавали первое сообщение о захвате «Норд-Оста». Я тут же оделся и минут через пятнадцать был на Дубровке.
Первый звонок от жены на моем мобильном раздался, когда я подходил к парковке около здания на Дубровке. Это было около 22.00. Возле ДК царила неразбериха. Я сразу же обратился к сотрудникам милиции, которые послали меня подальше и попросили им не мешать со своей информацией. После чего я обратился к С. В. Ястржембскому, который был представителем от администрации президента и был главным на Дубровке в эти часы. Тот разрешил мне остаться внутри заграждения, которое начали устанавливать сотрудники милиции и военнослужащие, и информировал меня каждые полчаса о том, чего сам не знал. На моих глазах к нему обратился его помощник и спросил, что сказать прессе. Ястржембский ответил: «Скажи, что чеченцы требуют денег». Через полчаса радиостанция «Эхо Москвы», НТВ и другие СМИ передали эту информацию в эфир. Так начала рождаться дезинформация. Примерно еще через полчаса Ястржембский вышел к прессе и пообещал откровенно рассказывать о том, что происходит, назначил место встречи во дворе, за границей оцепления. В ЭТО ВРЕМЯ ОТКЛЮЧИЛИ ВСЮ МОБИЛЬНУЮ СВЯЗЬ У ДУБРОВКИ! По этому поводу все тот же С. В. Ястржембский злобно шутил с журналистами, которые спрашивали его, почему отключили мобильную связь. Он, улыбаясь, отвечал: «У вас не работают мобильные телефоны? Странно… У меня работает».
…Через два-три часа связь снова появилась, и моя жена смогла дозвониться, сообщив вместе с сыном данные о количестве иностранных заложников, которые я передал иностранным представителям прессы и в голландское посольство. Все журналисты (кроме представителей телевизионного канала ОРТ, которые, наверное, были проинформированы) пришли на встречу с Ястржембским в назначенное время и место. Но обещанная встреча не состоялась. Журналистов при помощи обмана Ястржембский вывели за оцепление, и больше их обратно не пускали. Они находились вне зоны видимости здания ДК. Уже за полночь приехали генералы, которые с Ястржембским вообще не разговаривали. Ему отводилась, вероятно, роль дезинформатора. Было понятно, что военные и спецназ с самого начала стали готовить то, о чем всем остальным не надо было знать, при этом не стремясь установить контакт с заложниками.
Среди ночи с 23 на 24 октября я понял, что Ястржембский ничего не знает и ничем, кроме дезинформации, не поможет. Я начал искать голландских журналистов и пытался установить контакт с посольством. В это же время через моего брата, который тогда работал в ФАПСИ, я установил контакт со штабом «Альфы». Они мне посоветовали позвонить Наташе с Димой и попросить их передать Бараеву имя начальника штаба планирования операций «Альфы», заверив меня при этом, что тогда Наташу и Диму не тронут. Я сразу понял, к чему это может привести. Наверное, если бы я это сделал, Наташу и Диму расстреляли бы первыми. После этого с «Альфой», Ястржембским и другими представителями власти я уже не связывался.
24 октября был ужасный день. Первые переговоры сорваны. Ястржембский продержал иностранных дипломатов в ожидании переговоров в отведенном для этих целей помещении, не позволив им получать информацию от заложников, родственников заложников и террористов, пытавшихся освободить заложников утром 24 октября. В связи с этим террористы поставили новое условие, что если родственники заложников проведут демонстрацию на Красной площади, то они отпустят детей. Правительство тогда все запретило. Омоновцы прикладами разгоняли бабушек и дедушек, которые держали плакаты со слезами на глазах. …Утром 24 октября рядом со зданием Театрального центра абсолютно случайно я познакомился с Зауром Талхиговым. Между нами завязалась беседа, в ходе которой выяснилось, что Талхигов чеченец и знает Бараева. Он прибыл к зданию на Дубровке по призыву чеченской общины в Москве, не имея прописки, денег и т. д., руководствуясь одним желанием «Оказать помощь в установлении контактов с террористами для освобождения заложников».
Через некоторое время я обсуждал с Зауром возможности освобождения моей жены и сына. Я неоднократно просил его: «Заур, пожалуйста, давай что-нибудь придумаем. Я готов в обмен на жену и сына сам сдаться». Заур сказал, что поступил бы так же. В это время к нам подбежала журналистка: «Заур, тебя к телефону. Звонит дежурный ФСБ по штабу». Так его пригласили в штаб. До оцепления я проводил его лично и увидел, как кто-то вышел из штаба и провел его внутрь здания. Талхигов находился в центре внимания. Российские политики Явлинский, Немцов, Кобзон и т. д. вместе с сотрудниками ФСБ, представителями власти и иностранными журналистами использовали Заура как посредника в переговорах. Многие думали, что он из ФСБ. Хотя на самом деле он просто смог по телефону установить контакт с захватчиками заложников.


 
Next >