на постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 31.12.2002, на постановление о прекращении уголовного дела от 16 октября 2003 года

Адвоката КА «МГКА» АК № 10
Москаленко К. А.

Адвоката КА «МГКА» АК № 10
Михайловой О. О.

в защиту интересов потерпевшей и от имени
Губаревой Светланы Николаевны

Прокуратурой г. Москвы были представлены ксерокопии материалов в отношении родственников Губаревой С. Н. — Алана Сэнди Букера и Летяго А. И., а также постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении медицинских работников от 31 декабря 2002 года и постановление о прекращении уголовного дела в отношении сотрудников спецслужб от 16 октября 2003 года.

1. Критика Постановления об отказе в возбуждении уголовного дела от 31.12.2002 г. <…>
1.2. Постановление содержит целый ряд неустраненных противоречий и свидетельствует о неполноте проведенного следствия. Так, согласно выводам Постановления «смерть 114 потерпевших была констатирована на месте происшествия… (стр. 9–10 Постановления от 31.12.2002), 8 потерпевших были доставлены в ГВВ № 1 в состоянии клинической смерти <…>, биологическая смерть в этих случаях наступила в сроки от 10 до 40 минут, 6 потерпевших скончались в стационарных медицинских учреждениях через различное время после доставления».
Согласно Постановлению (стр. 10) общее число погибших якобы составляет 129 человек.
Однако согласно приведенным в этом же Постановлении данным о погибших по показаниям руководителей медицинских учреждений количество заложников, смерть которых констатирована в больницах (помимо 114, чья смерть была констатирована на месте происшествия), составляет:
— ГКБ № 13 — 36 человек (стр. 7 Постановления),
— ГКБ № 7 — 15 человек (стр. 8 Постановления),
— ГВВ № 1 — 8 человек (стр. 10 Постановления).
Таким образом, согласно данным количество погибших составляет не 129, а как минимум 174 человека.
Кроме того, в Постановлении еще отсутствуют данные о количестве погибших в других больницах (ГКБ № 1, 15, 23, 33, 53, 64, 68, 79, НИИ СП им. Склифосовского, ГКБ им. С. П. Боткина, детские клинические больницы № 13 и Святого Владимира, больницы Минздрава РФ № 84 и 38, указанные на стр. 10 Постановления), тогда как Заявительница располагает достоверными сведениями о том, что по крайней мере смерть еще одной заложницы, ее дочери <…>, констатирована в ГКБ № 1. (То есть уже 175.)
1.3. В Постановлении следствия делается попытка затушевать и, следовательно, скрыть истинную причину смерти заложников, оказавшихся под воздействием примененного при штурме вещества. В ряде случаев это вещество называется как некое «газообразное вещество» (стр. 11 Постановления), в другом случае названо газом «на основе производных фентанила, оказывающего усыпляющее действие» (стр. 10 Постановления).
В действительности, как видно из всех последующих событий, имело место применение высокотоксичного вещества, наименование которого умышленно скрывается. Об этом свидетельствует заключение ВЦМК «Защита» Министерства здравоохранения РФ (том 1 лист дела 162): «Отягощающими обстоятельствами для оказания медицинской помощи также явились: высокая концентрация химического вещества, приводящая к моментальным летальным исходам».
Неустановление примененного вещества <…> следует расценивать в качестве явной неполноты следствия и бездействия следственного органа по установлению важнейшего для дела обстоятельства.
1.4. Следствием также не установлено и другое важнейшее обстоятельство по делу — наличие или отсутствие противоядия к примененному веществу <…>.
В Постановлении (стр. 5) записано: «Согласно объяснению главного анестезиолога-реаниматолога города Москвы Евдокимова Е.А… Налоксон является специфическим антидотом к опиатам и широко применялся с самого начала оказания медицинской помощи заложникам». В другом месте в Постановлении (стр. 10) имеются сведения о том, что «введение налоксона большинству заложников осуществлялось сотрудниками спецназа…».
Эти утверждения опровергаются данными компетентной службы Министерства здравоохранения: «Отягчающими условиями организации медицинской помощи явились:
…2) отсутствие специфического антидота к примененному веществу» (заключение ВЦМК «Защита» Министерства здравоохранения РФ, том 1 лист дела 161).

ВЫВОДЫ:
Все вышеупомянутые обстоятельства, противоречия по делу, умышленное сокрытие важных для дела фактов в совокупности с наступившими трагическими последствиями приводят потерпевших к следующим выводам:
А) во время штурма было применено опасное, высокотоксичное вещество, приведшее к отравлению потерпевших и их последующей гибели;
Б) надлежащей медицинской помощи не было оказано и не могло быть оказано в связи с отсутствием специфического противоядия и непринятия заблаговременных мер по организации своевременной медицинской помощи и транспортировки пострадавших. <…>

2. Критика постановления о прекращении уголовного дела от 16 октября 2003 года

2.1. Представленное прокуратурой г. Москвы постановление о прекращении уголовного дела в отношении сотрудников спецслужб от 16 октября 2003 года также считаем незаконным, необоснованным и подлежащим отмене по следующим основаниям.
<…> Описание обстоятельств ни на чем не основано, отсутствуют подтверждающие доказательства, нет ссылок на материалы дела, нигде не указан источник информации, основания для сделанных выводов. То есть имеется лишь беллетристическое описание некоей истории.
Постановление, представленное прокуратурой г. Москвы, содержит 70 листов. Однако непосредственно описанию действий сотрудников спецслужб в период 23–26 октября 2002 года посвящена примерно одна страница этого постановления.
2.2. Согласно Постановлению основным требованием террористов был вывод войск с территории Чечни (стр. 1, 51). При этом террористы настаивали на участии в переговорах политических деятелей и представителей СМИ (стр. 62).
Из постановления не усматривается, были ли приняты меры, чтобы убедить террористов в том, что их требования якобы будут выполнены. В противовес этому власти заняли жесткую позицию и публично и открыто заявляли о невозможности выполнения этих требований, чем объективно поставили под угрозу жизнь заложников.
2.3. В Постановлении о прекращении уголовного дела в отношении сотрудников спецслужб от 16 октября 2003 года на странице 63 как одна из причин, по которым было принято решение о проведении штурма, названо поведение «террористов, отказавшихся осуществить ранее намеченное освобождение всех детей и иностранцев…».
Однако переговоры имели некоторый прогресс, так как у Заявительницы имеются достоверные сведения о том, что утром 26 октября в 8.00 часть иностранцев-заложников должна была быть отпущена. Этими данными также располагали: бывший Чрезвычайный и Полномочный Посол Республики Казахстан в Российской Федерации Алтынбек Сарсенбаев, равно как и сотрудники американского посольства в г. Москве.
В интервью программе «Состояние KZ» Чрезвычайный и Полномочный Посол Республики Казахстан Алтынбек Сарсенбаев сказал следующее: «…мы договорились об освобождении граждан Казахстана на 8 часов утра. Но мы не знали, что ночью будет штурм».
Как видно, вышеприведенное утверждение следствия об отказе террористов освободить иностранцев прямо противоречит приведенному высказыванию посла Республики Казахстан и свидетельским показаниям Заявительницы.
2.4. <…> Из текста постановления не видно, кто принял решение о проведении штурма театрального комплекса. Постановление содержит лишь ссылку на то, что «компетентными органами РФ было принято решение о проведении операции силами специальных подразделений ФСБ России по освобождению заложников и обезвреживанию, в том числе и уничтожению террористов». При этом что скрывается за термином «компетентные органы», из текста постановления абсолютно не ясно.
<…> Представляется, что отсутствие в тексте постановления сведений о должностных лицах, принимавших столь ответственное решение, как проведение штурма, может свидетельствовать о том, что: либо следствие не располагает сведениями о конкретных лицах, принимавших подобное решение, либо скрывает этих лиц, отдавая себе отчет в неуспешности этой операции. Из Постановления и представленных материалов неизвестно, были ли допрошены указанные лица, какие показания ими даны. Таким образом, возможность оценить достоверность этих показаний у потерпевших отсутствует.
Смысл законного засекречивания информации не в том, чтобы помочь должностным лицам избежать ответственности за гибельные последствия принятого решения <…>. Ввиду отсутствия указания в постановлении причин этого засекречивания отсутствует легитимность укрывания этой информации.
Полагаем, что если действительно, как утверждает следствие, операция была вынужденной, проведена исключительно в «целях спасения заложников, при действиях сотрудников спецслужб в состоянии крайней необходимости, т. е. для отвращения опасности, реально угрожающей интересам, здоровью и жизни огромного числа людей… интересам общества и государства, в условиях, когда грозящая опасность в сложившихся обстоятельствах не могла быть устранена другими средствами», то скрывать лиц, принимавших решение о проведении такой операции, у следствия нет оснований.
2.5. В постановлении не отражено, а значит, и не установлено следствием, время начала операции по освобождению заложников. В тексте постановления указано — «рано утром 26.10.2002 г».. Подобная неточность, допущенная в постановлении, касающемся оценки действий сотрудников спецслужб, проводивших данную спецоперацию, совершенно недопустима и может свидетельствовать только о неполноте проведенного расследования.
2.6. Представляются крайне неудовлетворительными мотивировка и обоснование состояния крайней необходимости, приведенные на странице 64 постановления, о том, что 125 человек погибли «при действиях сотрудников спецслужб в состоянии крайней необходимости, т. е. для отвращения опасности, реально угрожающей интересам, здоровью и жизни огромного числа людей, удерживаемых в замкнутом пространстве, заминированном мощными взрывными устройствами».
Прежде всего, признается тот факт, что 125 человек погибли «при действиях сотрудников спецслужб».
Обоснование их действий крайней необходимостью является неубедительным. Прежде всего, взрыв не мог быть предотвращен штурмом. Этот факт подтверждается текстом самого постановления, в котором на странице 69 указано, что со стороны террористов «была реальная угроза произвести взрыв взрывных устройств, которые они могли привести в действие мгновенно и на это были настроены, что в свою очередь могло бы привести к полному уничтожению всех заложников…». Кроме того, в постановлении отмечено, что террористы «активно отстреливались при штурме из 13 автоматов и 8 пистолетов». То есть следствие признает, что у террористов была реальная возможность осуществить взрыв в продолжении всего штурма и сотрудники спецслужб, действуя таким образом, не имели реальной возможности предотвратить этот взрыв с помощью применения газа. <…>
В этой связи считаю необходимым сослаться на постановление Комитета по правам человека ООН по этому делу:
«Признавая серьезный характер ситуации с захватом заложников, Комитет не может не быть озабочен результатом спасательной операции в театре на Дубровке. Комитет отмечает, что различные попытки расследовать ситуацию проводятся до сих пор, но выражает озабоченность отсутствием независимой и непредвзятой оценки обстоятельств дел относительно оказания медицинской помощи заложникам после их освобождения и убийства лиц, захвативших заложников. Комитет запросил государство-участник [Россию] обеспечить, чтобы обстоятельства спасательной операции на Дубровке подверглись независимому тщательному расследованию, результаты которого должны быть опубликованы, и в случае необходимости должно быть возбуждено уголовное преследование и должна быть выплачена компенсация жертвам и членам их семей».
2.7. В постановлении указано: «смерть практически всех (125) наступила от острой дыхательной и сердечной недостаточности, вызванной опасным для жизни и здоровья сочетанием неблагоприятных факторов… а также дыхательными расстройствами, вызванными воздействием неидентифицированного химического вещества (веществ), примененного правоохранительными органами в ходе специальной операции по освобождению заложников 26 октября 2002 года». Таким образом, следствием не было установлено, какое вещество было применено при спецоперации, что может свидетельствовать о неполноте проведенного прокуратурой г. Москвы расследования. В постановлении не дана оценка действиям сотрудников спецслужб, применивших данное «неидентифицированное химическое вещество», а также не дана надлежащая оценка целесообразности применения подобного вещества.
2.8. Помимо этого в постановлении указано, что «многофакторный характер причин смерти исключает прямую причинно-следственную связь только между воздействием на организм человека примененного газообразного химического вещества (веществ) и смертью. В данном случае эта связь носит опосредованный характер, поскольку объективных оснований считать, что в отсутствие других вышеперечисленных факторов только применение газообразного вещества (веществ) могло бы привести к смерти, не имеется». Однако приведенные следствием «неблагоприятные факторы», такие, как:
— тяжелый длительный психоэмоциональный стресс;
— пониженное содержание кислорода в помещении;
— продолжительное вынужденное положение тела;
— длительное лишение сна;
— сами по себе не являются несовместимыми с жизнью и не могли повлечь смерти и фактически не повлекли ни одной смерти на протяжении 57 часов до применения газа.
Именно примененное «неидентифицированное» химическое вещество привело к смерти большого количества заложников <…>.
Следовательно, смерть заложников находится в прямой причинно-следственной связи именно с отравляющим веществом и без такового не наступила бы.
2.9. Как следует из постановления, «компетентные органы» не принимали решения об обязательном уничтожении всех без исключения террористов, но об обезвреживании, которое не обязательно предполагает уничтожение. В постановлении не дано никакой оценки полному уничтожению всех потенциальных обвиняемых и одновременно свидетелей происшедшего, что ограничило возможности расследования реальных обстоятельств случившегося. Кроме того, были уничтожены все потенциальные гражданские ответчики, а само государство не взяло на себя полное возмещение вреда.
2.10. Оправдывая действия сотрудников спецслужб, предпринявших штурм с применением газа, следствие указывает, что якобы таким образом была предотвращена массовая гибель 912 человек.
На страницах 69–70 постановления приведено следующее утверждение: «В результате правильно принятого решения компетентными органами РФ о необходимости освобождения заложников и грамотных действий сотрудников спецслужб во время их освобождения преступная деятельность террористов была прекращена и предотвращен гораздо больший вред, который мог бы наступить при подрыве ВУ, который террористы были намерены осуществить, и заложники их намерения воспринимали как реальные, что могло бы привести к массовой гибели людей (912 человек) и подрыву авторитета России на международной арене».
Подобное утверждение явно не обосновано.
Как было указано выше, штурм с применением газа только провоцировал, но не предотвращал взрыв. В самом постановлении утверждалось, что террористы были готовы мгновенно привести в действие взрывные устройства. Однако взрыв не был произведен по причинам, которые следствием не установлены. <…>
2.11. Кроме того, неполнотой следствия является невыясненность действительного количества заложников в здании на момент штурма. Следствие ссылается на число 912 человек. Однако на момент штурма в действительности в заложниках находилось намного меньше людей, чем указано в постановлении. Общеизвестным является тот факт, что в период с 23 по 26 октября 2002 года террористы освободили ряд заложников. <…>
2.13. В Постановлении отсутствует время как начала штурма, так и начала эвакуации заложников. Кроме того, постановление не содержит данных об оказании первой, экстренной медицинской помощи заложникам, подвергшимся в результате проведения спецоперации действию химического вещества.
2.14. Завершающая фраза мотивировочной части постановления о подрыве «авторитета России на международном уровне» при данных обстоятельствах звучит кощунственно.
Несмотря на то, что данное постановление было вынесено 16 октября 2003 года и в его резолютивной части указано: «о принятом решении уведомить потерпевших и их законных представителей», подобного уведомления потерпевших не последовало, Заявительница получила доступ к данному постановлению только по решению суда. <…>
16.3.2005

«Новая газета» № 20